Стемнело. На небе появились первые звёзды, но они слабо освещали площадь в центре города. Стояла мёртвая тишина, будто город умер и в нём никто не живёт.
Внезапно тишину прорезал сперва один щелчок, потом другой и вскоре вся площадь была залита искусственным светом, исходившим от множества прожекторов. В свете прожекторов на площади появлялись люди словно их вырисовывал некий художник. Одного за другим. Одни стояли в центре в несколько рядов, другие расположились поодаль. Эти вторые были облачены в чёрные бронированные костюмы и держали в руках длинноствольные винтовки. Некоторые из них ходили туда сюда, нервно теребя в руках оружие.
- Должно быть, новенькие, -подумал один из чёрной гвардии, стоявший немного в стороне от других.
На нём была всё та же чёрная броня. Лишь шлем, полностью скрывавший лицо, отличал его от других. Он практически никогда с ним не расставался. Возможно считал его чем-то вроде счастливого талисмана, а может была другая причина. Никто этого не знал. Он ни с кем не делился своими мыслями, предпочитая всё держать в себе. Некоторые расценивали его немногословие как неумение вести разговор, другие же как высокомерие. Но все эти дрязги по поводу его персоны мало интересовали его. Он выполнял свою работу. Быстро и качественно. Без каких-либо нареканий со стороны капитана. Работа - вот то, что интересовало его. Всё остальное лишь антураж. Поэтому когда сегодня ночью, его разбудил телефонный звонок и на том конце телефонного провода ему приказали явиться на центральную площадь, он не колеблясь подтвердил свою готовность и стал собираться. Работа карателя не требует отлагательств.
Он стоял и ждал уже привычную сцену. Сейчас их командир выйдет на всеобщее обозрение, важно прочтёт обвинительный приговор людям, стоявшим в наручниках . Затем последует минута молчания, после которой в дело вступит чёрный отряд. Тяжёлая винтовка нещадно давила на руки, но он терпеливо ожидал, когда его бездействию придёт конец. Бросив взгляд на своих соратников, он заметил, что за ним уже наблюдают. Двое. С вечными ухмылками на лицах. Их вид вызывал отвращение, но никак не страх.
- Интересно, после смерти эти улыбки останутся на их мерзких лицах? - подумал он и усмехнулся.
Они ему не нравились, да и он им по всей видимости тоже. На мгновение он вспомнил с каким блеском в глазах и наслаждением, проступавшим на лице, они расстреливали людей, а потом доканчивали тех, кому не посчастливилось выжить. Жалкие трусы... Им нравится вымещать свою злость на людях. Им нравится убивать. Поэтому они и пришли в карательный отряд. Один единственный вопрос мучил его. И не только сейчас, но с того самого момента, когда он вступил на эту тропу. Тропу жертв и палачей.
"Чем он лучше этих двоих?" Этот вопрос постоянно крутился в его голове и он неизменно с присущим ему хладнокровием отвечал судье, заседавшему в его разуме.
- Я выполняю свою работу и не преследую личные цели.
Работой своей он дорожил. Он понимал, что без неё он пропадёт. Система не любит крайних, она их просто перемалывает в своих жерновах.
Низкий голос прервал его раздумия. Человек в броне цвета ночи с нашивками капитана звучно зачитывал приговор заключённым, тщательно выговаривая каждое слово:
- По закону о сохранении ресурсов, установленному Экономическим Советом, все перечисленные лица, - тут он зачитал имена и фамилии- обвиняются за расточительное использовании воды и электроэнергии и приговариваются к расстрелу. Приговор привести в исполнение незамедлительно.
Когда капитан произнёс последние слова, бойцы чёрной гвардии выстроились в шеренгу. Человек в шлеме был среди них. Они стояли недвижно и ожидали сигнала. Приговорённые вели себя по-разному. Некоторые стояли словно каменные статуи, невозмутимо ожидая своей участи. Другие дрожали, обливаясь холодным потом и постоянно сглатывали подступавшую к горлу слюну. Короткий взмах рукой ознаменовал начало кровопролития.
Последующие выстрелы, крики жертв, звуки перезаряжающихся винтовок сливались в единое целое. В одну диковинную симфонию. Дирижёром в которой была Смерть. Шлемоносец стрелял точно. Ни единый мускул не дрожал на его лице. Остальные бойцы чёрной гвардии также не проявляли никаких эмоций за исключением пары солдат, стоявших с краю шеренги. Гримасы наслаждения отражались на их лицах. Каждое нажатие на спусковой крючок доставляло им неописуемое удовольствие. Казалось, они так бы стреляли, и стреляли , не останавливаясь.
Когда на брусчатку упал последний человек, выстрелы стихли. Трупы и кровь. Всё превратилось в одну серо-красную массу. Винтовки в руках солдат дымились, создавая небольшой клубящийся туман. Они ждали. Капитан жестом отдал приказ взять носилки и отнести тела.
- Ну вот, сейчас их погрузят в машины, потом отъедут от города и закопают в сырой земле. Как будто человек и не жил, - подумал шлемоносец.
Молчун! Возглас был адресован ему. Прозвище это прикрепилось к нему за время службы. И неприятное, и говорящее одновременно.
- Не снимай шлем, - сказал подошедший капитан Стоун.
Он и не собирался. Странный юмор у капитана.
- Ты сегодня отлично поработал. Как всегда на высоте, - продолжал Стоун. - Можешь идти домой, остальные управятся без тебя.
Одарив Стоуна слабым кивком, Молчун развернулся и направился через площадь. Напоследок он оглянулся. За ним опять наблюдали. Снова эти двое, Хаузер и Морт. Правда теперь их лица приобрели новое выражение. Не то ехидства, не то торжества. Они явно что-то задумали, но по одному выражению было сложно разгадать что именно. Он более не задерживался. Когда он вышел с освещённой площади, то попал в абсолютный мрак. Царство ночи приняло его в свои объятия. Он ускорил шаг, не желая долго пребывать в темноте. Свет хоть и слепил его, но был более приятен нежели густая чернота, обволакивающая его со всех сторон. Дул прохладный ветерок. Он ощущал его прикосновение даже через шлем.
- Хоть что-то приятное, - в мыслях сказал он себе.
Он шёл между домами. Мрак царил везде. Ни в одном окошке не горел свет. Оно и понятно почему. Люди боялись. Они панически боялись, что кто-нибудь заметит. Заметит, что они ночью используют электричество. Ведь использование электричества в ночное время было под запретом. Естественно под запретом для простых граждан.
- Город умирает. Скоро мрак будет царить не только ночью. Эти мысли мелькали у него в голове всякий раз, когда он шёл по ночным улицам.
Задумавшись, он не заметил как дошёл домой. Молчун поднялся на шестой этаж, достал ключи и вставил в замочную скважину. Два поворота и щелчок. Дверь отворилась и его взору опять открылся всё тот же мрак. Словно за дверью был склеп с мертвецами, а не его квартира. Он вступил в знакомую черноту и стал искать выключатель. После нескольких попыток он нащупал его и уже собрался нажать, как вспомнил те дома, мимо которых он проходил. Безжизненные и тёмные. Убрав руку с выключателя, он закрыл дверь и остался наедине с чёрной пустотой. Человек в чёрной броне и чёрная неосязаемая пустота вокруг него. Так он и стоял без движения несколько минут. Видимо ждал, когда глаза привыкнут к новой обстановке. Затем на ощупь прошёл в комнату. Снял шлем и аккуратно положил на диван. Винтовку он поместил туда же. Через окно пробивался слабый лунный свет, освещавший лишь небольшую часть комнаты. Молчун поискал глазами телевизор. Тот стоял на тумбочке в противоположном направлении от дивана. Он подошёл к телевизору и нажал нужную кнопку. Экран слабо замерцал, но всё же выдал картинку, правда несколько блёклую.
С экрана вещал диктор в строгом костюме:
"Буквально двадцать минут назад на городской площади был приведён в исполнение приговор над нарушителями закона. Они нещадно тратили драгоценные ресурсы, которые итак скоро закончатся. Благодаря нашему специальному отряду мы можем более не опасаться других нарушений со стороны этих злодеев.
Теперь к другим новостям. Сегодня прошло очередное заседание Экономического Совета, на котором было предложено изменить текущие нормы потребления воды и электроэнергии. Предложение было единогласно принято."
Молчун слушал без особого интереса. Изо дня в день было всё одно и тоже. Новости не отличались новизной. Экономический совет явно не справлялся с сохранением земных ресурсов. Люди, работавшие в нём, считали, что только тотальное ограничение на их использование и планомерное устранение некоторого количества потребителей, то есть людей, позволит решить эту проблему. Но его это не касалось. Пусть делают свою работу, а он будет делать свою. Лишние мысли только перегружают голову и мешают думать.
Сегодняшняя ночь преподнесла ему странный сюрприз. Стоун впервые похвалил его. Молчун видел в этом поступке капитана какой-то подвох. Жизнь научила его не верить никому кроме себя и всегда анализировать происходящие с ним события. А происходящие события явно не соответствовали нормальному порядку вещей. Приглушённый хлопок раздался у двери. Он перевёл взгляд с экрана на дверной проём. В коридоре копошились две тени. Молчун даже не пытался подняться с дивана. Он сидел и ждал. Ждал хладнокровно и упорно, как хищник выжидает свою жертву. Раздался щелчок выключателя и свет заполнил комнату. От яркого света у него заболели глаза. Он моргнул пару раз и подождал пока привыкнут глаза. В дверном проёме стояли две фигуры, закованные в чёрную броню.
- Знакомые лица, - подумал он.
Хаузер и Морт, а это были они, издевательски улыбались. Они держали его под прицелом.
- Ты арестован. У нас есть приказ на твоё задержание.
- Официальный тон вам не к лицу, - сказал Молчун впервые за сегодняшнюю ночь.
- Смотри-ка, Морт. Парень защебетал, - Хаузер подмигнул своему товарищу.- У нас есть приказ от капитана Стоуна, чтобы мы тебя задержали и привели к нему. Если будешь сопротивляться, мы проделаем в тебе несколько дырок.
- В чём я обвиняюсь?
- У нас есть доказательства твоей причастности к укрывательству опасных преступников. Вот на этом диске записано всё необходимое, чтобы ты пошёл под трибунал.
Сказав это, Хаузер многозначительно улыбнулся.
- Сначала капитан не поверил нам, но посмотрев эту запись, он изменил своё мнение.
- Молчун, как ты мог так подвести своего начальника, - голос Морта срывался в противный смех.
Всё ясно. Эти подлецы не простили ему тот случай. Он помешал им разобраться на месте со стариком, который попал под подозрение по доносу со стороны своего соседа. Тот утверждал, что старик якобы льёт воду почём зря. Закон запрещал приведение смертного приговора на месте без выяснения виновности человека. Он следовал закону и остановил их пока не стало слишком поздно. Теперь они его подставили. Мысли быстро проскакивали в его голове.
- Ты что, оглох?!
Хаузер подошёл ближе и посмотрел ему в глаза.
- Снимай костюм. И без всяких резких движений. Помни, что ты на прицеле.
Молчун сделал вид, что подчинился, но мельком заметил как Хаузер расслабился. Он ударил молниеносно словно кобра. Хаузер, зашатавшись, стал проседать на пол. Его товарищ выстрелил, но пуля нашла лишь пустоту, там где находился Молчун. Секундой ранее тот нырнул в сторону и коснулся винтовки, лежавшей на диване. Прозвучал выстрел. И наступила тишина. Морт лежал у двери с дыркой во лбу, из которой сочилась кровь. Глаза были широко раскрыты. Хаузер зашевелился. Его голова гудела, словно по ней ударили молотом. Он открыл глаза и уставился на дуло винтовки, нацеленной ему в голову. Прежде чем Хаузер успел что-то сделать, послышался щелчок спускового крючка и вылетевшая пуля поставила жирную точку в его жизненном пути. Молчаливый убийца стоял и несколько секунд глядел на трупы в чёрном.
- Больше не улыбаются, - подумал он. Затем подошёл к выключателю и нажал. Комната снова погрузилась во тьму, которую он так не любил...